Эксцентрическая ретро-комедия

Когда в начальных титрах этой ленты Эльдара Рязанова появляется посвящение 300-летию Санкт-Петербурга, ненароком ждёшь чего-то историко-романтического (типа «Гусарской баллады») или хотя бы трагифарса из минувших времён (вроде фильма «О бедном гусаре замолвите слово»). На худой конец — сгодилась бы и современная эксцентрика в духе картины «Невероятные приключения итальянцев в России», действие которой разворачивалось большей частью в Ленинграде. Однако слухи всегда бегут впереди — и уже заранее было известно, что Рязанов сделал эксцентрическое ретро, вполне в стиле «немой комической», нечто похожее на популярную комедию «Здравствуйте, я ваша тётя!» Виктора Титова. Вот только сюжет типичного западного водевиля зачем-то перенёс в предвоенный (июль 1914 года) Санкт-Петербург, к тому же сознательно утяжелив легкомысленную «будуарную историю» грозными пророчествами насчёт надвигающейся мировой катастрофы.

Как ни парадоксально, российский постановщик даже мог бы гордиться собственной интуицией «новоявленного Нострадамуса», поскольку устроил московскую премьеру «Ключа от спальни» буквально за 10 дней до начала войны в Ираке. А также успел до этого события показать ленту бывшим соотечественникам в Америке, куда он сразу отправился, почему-то предпочтя отложить выпуск картины в России на месяц с лишним. Надо думать, русские зрители за океаном лучше прониклись двойной ностальгией по «России, которую они потеряли», ведь в фильме Эльдара Рязанова есть безвозвратная грусть и по так называемому «серебряному веку», и по собственному творчеству в прошлом, когда режиссёр прославился в 1956 году «Карнавальной ночью».

То был современный новогодний дивертисмент, сдобренный лирикой и сатирой. А теперь остался лишь дивертисмент, который развёртывается на летней натуре в минувшем, с преувеличенными реакциями героев раннего синематографа, и вдобавок снабжён чрезмерно выраженной авторской позицией, словно Рязанов задался целью в конце карьеры подвести итоги XX века. Вообще-то на протяжении первых 30 лет работы в кино он более или менее удачно балансировал где-то посредине между комической мелодрамой и щемящим фарсом, иногда, впрочем, срываясь почти в кинобуффонаду или же поддаваясь настроению «жестокого романса». Но в последние годы этого комедиографа сильнее кидало из стороны в сторону — от полного отчаяния («Предсказание») к клоунаде («Привет, дуралей!»), причём жанровая разбалансированность, к сожалению, сопровождалась некой профессиональной расхлябанностью, что следовало бы приписать усталости явно немолодого творца, а также наступившим трудным временам, когда снимать кино стало «мучительно больно».

Вот и «Ключ от спальни», с одной стороны, демонстрирует, что в запасе у постановщика всё ещё имеются оригинальные придумки, любопытные находки, остроумные решения отдельных сцен, а с другой стороны, в сюжетной композиции в целом и тем более — в её идейно-тематической (как сказали бы в советскую эпоху) интерпретации, обнаруживаются досадные изъяны. Мало того, что действие распадается на две практически дублирующие друг друга части — собственно петербургскую и дачную, а мотив измены жены офицера с тогдашним «новым русским» обыгрывается уже в который раз, как на заезженной граммофонной пластинке. Для эксцентрического водевиля ведь важны темп, ритм, энергия развития событий, понятых как цепь сплошных недоразумений, которые должны выясниться и разрешиться в примиряющих всех персонажей финале.

А в ленте Эльдара Рязанова немало повторов, топтания сюжета на месте, искусственной затянутости в повествовании, к тому же завершающемся на мрачноватой ноте. И если на случившейся дуэли соперники всё-таки останутся живы, вернутся к своим прежним любимым или же обретут новых, то дважды повторенный экстравагантный образ летящей в них пули приобретает под самый занавес вполне зловещий характер. За чуть анекдотическим выяснением отношений на берегу Финского залива последует где-то за кадром убийство эрцгерцога Фердинанда, потом начнётся первая мировая война, а там и недалеко до Октябрьского переворота, после которого — целые десятилетия кровавого террора.

Вот таким образом довольно пустяшный и фривольный французский водевиль, пересаженный на чуждую ему российскую почву, наполняется по превратно понятой отечественной традиции литературы, философии и искусства целой «бездной смысла» — как беспечные прожигатели жизни бездумно развлекаются в спальнях и на дачах именно в то время, когда рушится судьба всего мира. А с посвящением поведанного «альковного сюжета» празднованию 300-летия Санкт-Петербурга вообще произошёл конфуз, ибо двусмысленно представлять «барские безумства» в виде достойной картины истории града Петра. (Сергей Кудрявцев 2003 год.)

Награды:

Приз Президентского совета на фестивале «Кинотавр».

Ника, 2004 год

Победитель

**Лучшая мужская роль второго плана (Сергей Маковецкий)

Номинации

**Лучшая работа художника-постановщика